ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ
ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ
Святитель Игнатий, в миру Димитрий Александрович Брянчанинов, родился 5 февраля 1807 года в селе Покровском Грязовецкого уезда Вологодской губернии.Отец святителя, Александр Семенович, принадлежал к старинной дворянской фамилии Брянчаниновых. Родоначальником ее был боярин Михаил Бренко, оруженосец великого князя Московского Димитрия Иоанновича Донского. Летописи сообщают, что Михаил Бренко был тем самым воином, который в одежде великого князя и под княжеским знаменем геройски погиб в битве с татарами на Куликовом поле.
Родители преосвященного сочетались браком в ранней молодости, и в начале супружества у них родилось двое детей. Однако недолго родители утешались ими – оба младенца умерли в первые дни жизни. В глубокой печали о своем бесчадии Александр Семенович и София Афанасьевна обратились к единственной помощи – помощи Небесной. Они предприняли паломничество по окрестным святым местам, усердно прося Господа и Его святых даровать им чадо. Испрошенный молитвами младенец был наречен Димитрием в честь одного из первых вологодских чудотворцев – преподобного Димитрия Прилуцкого.
Отрок Димитрий с раннего детства отличался особенным расположением ко всему священному и истинно прекрасному. Щедро одаренный от Бога, он рано научился читать. Особенно любимой им книгой было: «Училище благочестия». Эта книга, простым и ясным языком рассказывавшая о жизни и трудах древних подвижников, оказала большое влияние на впечатлительную душу будущего инока. Юный Димитрий Брянчанинов весьма рано полюбил уединенную сосредоточенную молитву. В ней он находил отраду и утешение. Молитва его не походила на урочное вычитывание, часто торопливое и машинальное, что так обыкновенно у детей; он приучался к внимательной молитве и так преуспевал в ней, что еще в детстве наслаждался ее благодатными плодами. Евангелие всегда читал с умилением, размышляя о читанном.
Способности Димитрия Александровича были весьма многосторонними: кроме положенных школьных занятий он с большим успехом упражнялся в каллиграфии, рисовании, музыке. К пятнадцати годам отрок получил прекрасное домашнее образование и был готов продолжить его в высших учебных заведениях.
В конце лета 1822 года, когда Димитрию Александровичу шел шестнадцатый год, родитель повез его в Санкт-Петербург для определения в главное Военное инженерное училище. По дороге в столицу Димитрий впервые открыто высказал желание принять монашество, но отец не обратил на это должного внимания. В Петербурге молодой Брянчанинов блестяще сдал экзамены в Военное инженерное училище и при значительном конкурсе был зачислен сразу же во второй класс. Благообразная наружность и блестящая подготовка абитуриента Брянчанинова привлекли к нему особое внимание будущего Российского императора Николая Павловича, бывшего тогда генерал-инспектором инженеров.
В годы учения Димитрий Брянчанинов был первым учеником, отличался редкой скромностью, искренней набожностью и пользовался всеобщей любовью соучеников и преподавателей. Светское общество заманчиво простирало навстречу Брянчанинову свои объятия. Он был желанным гостем во многих великосветских домах. Родственные связи ввели его в дом президента Академии художеств и члена Государственного Совета А.Н.Оленина, там на литературных вечерах Брянчанинов был любимым чтецом и декламатором, и своими поэтическими опытами он приобрел благосклонное внимание А.С.Пушкина, И.А.Крылова, К.Н.Батюшкова, Н.И.Гнедича. Но не мирскими развлечениями, а молитвой, посещением храмов Божиих и изучением наук был занят юноша более всего.
Более двух лет провел он, усердно изучая химию, физику, философию, географию, геодезию, историю, языкознание, литературу и другие науки, и поставил перед собой вопрос: что собственно дают науки человеку? «Человек вечен и собственность его должна быть вечна,— говорил он,— покажите мне эту вечную собственность, которую я мог бы взять с собою за пределы гроба!» Но «науки молчали».
В это время искатель истины познакомился с монахами Валаамского подворья и Александро-Невской Лавры. Они-то и помогли найти то, к чему стремилась его душа. Под руководством духовных наставников, учеников преподобного Паисия Величковского, монахов Аарона, Харитона, Иоанникия и лаврского духовника отца Афанасия Димитрий Александрович начал читать творения святых отцов. Эти благочестивые упражнения Димитрия Александровича служили подготовкой для того решительного переворота, который он должен был совершить, чтобы осуществить свое давнее желание стать иноком. Но, чтобы окончательно порвать с миром, новоначальному нужен руководитель, духовный отец. Таким человеком явился для Димитрия Александровича иеромонах Леонид (Наголкин; в схиме – Лев), будущий основоположник старчества в Оптиной пустыни.
Старец Леонид отличался духовной мудростью, святостью жизни, опытностью в монашеском подвиге, о нем молодой Брянчанинов был много наслышан от лаврских иноков. Наконец представился случай познакомиться – отец Леонид прибыл по делам в Петербург и остановился в Александро-Невской Лавре. О впечатлении от первой беседы со старцем Димитрий Александрович рассказал своему другу Михаилу Чихачову так: «Сердце вырвал у меня отец Леонид. Теперь решено: прошусь в отставку со службы и последую старцу; ему предамся всею душою и буду искать единственно спасения души в уединении».
В июне 1826 года Димитрий Брянчанинов получил трехмесячный отпуск для поправления здоровья после тяжкой грудной болезни, которой он переболел весной того года. Димитрий Александрович отправился на родину в родительский дом, желая испросить благословение на выход из мира, оставление службы и принятие монашества, однако получил от отца решительный отказ. С глубокой скорбью возвратился в столицу, где должен был сдать выпускной экзамен в инженерном училище. Сдав экзамен блестяще и получив чин поручика, он сразу подал прошение об отставке. Но здесь ему пришлось вступить в единоборство со многими сильными мира сего – начальство в отставке отказало, сам император Николай I был против его увольнения. И по решению начальства поручик Димитрий Брянчанинов должен был выехать к месту назначения – в Динабургскую крепость.
Но когда в жизненной борьбе бывают немощны и бесплодны собственные усилия подвижника, ему на помощь приходит Сам Господь и Своим премудрым Промыслом устрояет все ко благу. В Динабурге Брянчанинов скоро заболел. И осенью 1827 года высшее начальство, убедившись в его физической несостоятельности, дало согласие на освобождение молодого офицера от службы. Выход в отставку совершился для Димитрия Александровича без ведома родителей, а потому сей шаг навлек на себя их гнев. Они полностью отказали сыну в материальном вспомоществовании и даже прекратили с ним переписку. Таким образом вступление в монастырь сопровождалось полной материальной нищетой новоначального инока.
Димитрий Брянчанинов уехал в Александро-Свирский монастырь Олонецкой губернии к своему старцу иеромонаху Леониду и поступил в число послушников. Беспрекословное послушание и глубокое смирение отличали послушника Брянчанинова в монастыре. Он трудился на поварне, где подчинялся бывшему крепостному своего отца, и на ловле рыбы. В общении с братиями он старался скрывать свое происхождение и образование и радовался, когда не знавшие принимали его за недоучившегося семинариста.
Однако вскоре иеромонах Леонид был вынужден переселиться в Площанскую пустынь Орловской губернии. За ним в числе прочих учеников последовал и послушник Димитрий Брянчанинов. В Площанской пустыни Димитрий встретился со своим другом и соучеником Михаилом Чихачовым. Старец благословил их жить вдвоем, отдельно от других учеников. Молодые послушники вполне предались подвижнической жизни, все силы их были направлены к богомыслию и молитве. Так провели они зиму 1829 года.
В мае того же года, вынуждаемые обстоятельствами, послушники Брянчанинов и Чихачов последовали за своим духовным отцом в Оптину пустынь. Там они соблюдали тот же порядок жизни, что был заведен у них прежде. Немало скорбей претерпели они и здесь: настоятель смотрел на них неблагосклонно, братия относились не совсем доверчиво. Самая пища монастырская, приправленная постным маслом низкого качества, вредно действовала на слабый и болезненный организм Димитрия Александровича. Они решили готовить себе пищу сами. С немалым трудом добывали крупы или картофель и варили похлебку в своей келлии. Ножом им служил топор. Изнурительная слабость телесных сил и тяжелая лихорадка были последствием этой обстановки и для одного, и для другого.
В это время тяжело заболела мать Димитрия – София Афанасьевна. Желая перед смертью проститься со своим старшим сыном, она настояла, чтобы отец послал за ним в Оптину пустынь. Александр Семенович в сильной скорби о состоянии жены смягчился и написал сыну, что не будет препятствовать его намерениям, и одновременно с письмом прислал за ним крытую бричку. Отец был столь внимателен, что не забыл пригласить и больного друга Димитрия – Михаила Чихачова. Молодые люди отправились, намереваясь и под мирским кровом продолжать иноческие подвиги. Однако действительность оказалась вовсе не такова, какую обещало приглашение родителей. Мать Димитрия поправилась, и мирное чувство, внезапно явившееся в отце, исчезло. Он всеми силами стал склонять сына к поступлению на государственную службу. Молодые люди стали тяготиться своим пребыванием в миру.
В феврале 1830 года молодые люди направились в Кирилло-Новоезерский монастырь. В этой обители жил на покое известный своей святой жизнью архимандрит Феофан, а настоятельствовал его ученик, игумен Аркадий. Разглядев в двух новоначальных искателей истинного монашества, игумен с любовью принял их в обитель. Строгий устав монастыря был по душе послушнику Димитрию, но суровый, сырой климат местности отрицательно повлиял на его здоровье. Три месяца он претерпевал мучительные приступы лихорадки, обходясь без какой бы то ни было медицинской помощи. Под конец у него так стали опухать ноги, что он уже не мог вставать с постели. И Димитрий Александрович был вынужден вернуться туда, откуда хотел спастись бегством,— в Вологду к своим родственникам. Несколько окрепнув, он с благословения Вологодского епископа Стефана жил в Семигородской пустыни, здесь написал он свой «Плач инока». А затем был переведен в более уединенный Дионисиево-Глушицкий монастырь.
Между тем родитель Димитрия Александровича продолжал настойчиво добиваться того, чтобы сын оставил монастырь и поступил на государственную службу. Тогда новоначальный послушник стал просить архиерея оказать ему милость и постричь его в монашество. Вологодский епископ Стефан, видя пламенную ревность послушника, решил исполнить желание его сердца. Испросив разрешение Святейшего Синода, он вызвал Димитрия Александровича из Глушицкого монастыря в Вологду и велел готовиться к постригу, приказав хранить это в тайне от всех. Это было крайне сложно: готовящийся к пострижению вынужден был остановиться на постоялом дворе и среди мирской молвы готовить себя к великому Таинству. 28 июня 1831 года преосвященный Стефан совершил постриг Димитрия в монашество в кафедральном Воскресенском соборе и нарек его Игнатием в честь священномученика Игнатия Богоносца, память которого празднуется Церковью 20 декабря и 29 января.
4 июля того же года монах Игнатий был рукоположен епископом Стефаном во иеродиакона, а 25 июля – во иеромонаха и временно оставлен при архиерейском доме. Но вскоре, изнемогая от мирской рассеивающей молвы, иеромонах Игнатий стал просить своего покровителя преосвященного Стефана отпустить его в Глушицкий монастырь. Однако преосвященный уже намеревался дать ему другое место.
В конце 1831 года скончался строитель Пельшемского Лопотова монастыря иеромонах Иосиф. Обряд погребения было поручено совершить иеромонаху Игнатию, а в январе 1832 года он был назначен на место умершего со званием строителя и награжден набедренником.
Монастырь, принятый иеромонахом Игнатием, был почти в разрушенном состоянии, церковь и прочие здания обветшали, чувствовался недостаток во всем, и братии было очень мало. Сравнительно недолго (около двух лет) настоятельствовал здесь отец Игнатий, но сумел возродить обитель и в духовном и в хозяйственном отношении. За короткий срок число братии увеличилось до тридцати человек.
В Лопотовом монастыре строитель Игнатий вновь встретился со своим другом и собеседником Чихачовым, который стал деятельным помощником настоятеля по устройству обители. За усердные труды по возрождению обители иеромонах Игнатий 28 января 1833 года был возведен в сан игумена.
Молодой настоятель относился к братии своей обители, сочетая отеческую строгость с трогательной любовью. Чувствуя эту любовь, насельники покорно повиновались настоятелю, несмотря на его сравнительно юный возраст. Смягчились и сердца родителей, когда они увидели своего сына в таком сане, которого достигают обычно к зрелому возрасту. Там, где не могла подействовать внутренняя, духовная сторона, взяла внешняя, и она вполне оказала благотворное влияние. Мать напиталась духовными беседами сына, понятия ее изменились, она уже не сетовала, но благодарила Бога, что сподобил ее иметь сына в числе Его служителей. Напутствуемая церковными таинствами и молитвами своего сына, София Афанасьевна мирно скончалась в 1832 году.
В конце 1833 года о деятельности игумена Игнатия стало известно в Петербурге и он был вызван в столицу для представления Государю императору Николаю I, который не забыл своего стипендиата и следил за его судьбой. В столице игумен Игнатий был возведен в сан архимандрита и ему было поручено управление Троице-Сергиевой пустынью с высочайшим повелением «сделать из нее монастырь, который в глазах столицы был бы образцом».
Троице-Сергиева пустынь была расположена на берегу Финского залива близ Петербурга. Ко времени назначения в нее архимандрита Игнатия она пришла в сильное запустение. В церкви, когда приступили к ее ремонту, оказались годными только стены, настоятельский корпус внутри так прогнил, что стоял закрытым, а все братство обители состояло из тринадцати человек: восьми монахов, трех послушников и двух подначальных. Двадцатисемилетнему архимандриту пришлось заново возводить храмы и корпуса, налаживать сельское хозяйство, упорядочивать богослужение, создавать новый хор.
С 1836 по 1841 год известный церковный композитор протоиерей П.И.Турчанинов проживал рядом с Сергиевой пустынью – в Стрельне. Глубоко уважая отца Игнатия, он откликнулся на его просьбу и взял на себя труд обучения монастырского хора. Несколько своих лучших музыкальных произведений отец Петр Турчанинов написал специально для этого хора.
Великий русский композитор М.И.Глинка тоже был глубоким почитателем архимандрита Игнатия; по его просьбе он занимался изучением древней русской духовной музыки и консультировал хор обители. Живое участие в организации хора Сергиевой пустыни принимал директор Придворной капеллы А.Ф.Львов.
Архимандрит Игнатий совмещал почти несовместимые должности: он был для братии обители прекрасным настоятелем, администратором и в то же время духовником. В 27 лет он уже имел дар принимать помыслы своих пасомых и руководить их духовной жизнью. По собственному признанию отца Игнатия, проповедь Евангелия была его основным занятием, которому он отдавал все свои силы. Подвиг служения ближним словом назидания был для него источником радости и утешения на поприще его многоскорбной жизни. В Сергиевой пустыни он, несмотря на крайнюю свою занятость, написал и большинство своих произведений.
В 1836 году указом Святейшего Синода Сергиевой пустыни был присвоен статус монастыря первого класса с соответствующим содержанием и штатом. К 1837 году в монастыре было уже сорок два человека братии.
С 1838 года круг деятельности архимандрита Игнатия значительно расширился: он был назначен благочинным всех монастырей Петербургской епархии. Он способствовал расцвету духовной жизни древнего Валаамского монастыря, содействуя назначению туда настоятелем опытного в духовной жизни игумена Дамаскина. В Сергиевой пустыни к отцу Игнатию непрестанно приходили посетители всех положений и рангов. С каждым нужно было побеседовать, каждому уделить время. Весьма часто приходилось выезжать в Петербург и бывать в домах знатных благотворителей обители. Несмотря на такой, внешне, казалось бы, рассеянный образ жизни, в душе архимандрит Игнатий оставался аскетом-пустынником. Он умел при любых внешних условиях жизни сохранять внутреннюю сосредоточенность, непрестанно совершая Иисусову молитву. В своей келлии в обители отец Игнатий проводил бессонные ночи в молитве и слезах покаяния. Но как истинный раб Божий, руководствуясь духом смирения, он скрывал от взора людей свои подвиги.
Зиму 1846 года архимандрит Игнатий пробыл безвыходно в келлии из-за тяжкой болезни, и с наступлением весны 1847 подал прошение о сложении с него настоятельской должности и увольнении на покой в Николо-Бабаевский монастырь Костромской епархии. Вместо этого он получил длительный отпуск и поехал в этот монастырь лечиться.
В Николо-Бабаевском монастыре архимандрит Игнатий пробыл одиннадцать месяцев и возвратился в Сергиеву пустынь. Опять начались многотрудные дни: руководство духовной жизнью монастырской братии, прием посетителей, выезды в Петербург, строительство храмов. По воспоминаниям архимандрита Игнатия (Малышева), духовного сына святителя Игнатия, последний весьма различно относился к посетителям. Он обладал особым свойством – видеть состояние души других людей. С окаменелыми он был молчалив. С лукавыми – порой юродствовал. Но с искавшими спасения он был откровенен и беседовал подолгу, обогащая душу собеседника спасительными глаголами Священного Писания, святоотеческих наставлений и проверенных своей жизнью советов.
Круг знакомых настоятеля Сергиевой пустыни был весьма широк. Имя архимандрита Игнатия знали во всех слоях общества. Со многими духовными и светскими лицами он состоял в переписке. Всего в настоящее время известно более 800 писем епископа Игнатия. В письмах ярко видны необыкновенные качества его души: духовная рассудительность, необычайная благостность, глубокое смирение, трезвое понимание современной ему жизни. Например, замечательно его письмо к великому русскому художнику К.П.Брюллову.
Шли годы. Телесные силы архимандрита Игнатия, никогда не отличавшегося особенно крепким здоровьем, слабели. Мысль уйти на покой, чтобы в уединенном безмолвии провести конец жизни, приходила все чаще. В 1856 году он предпринял путешествие в Оптину пустынь, предполагая совсем переселиться туда, но это намерение не осуществилось, ибо Господу было угодно, чтобы его избранник послужил Церкви еще и в епископском сане.
В 1857 году, по представлению Петербургского митрополита Григория, архимандрит Игнатий был посвящен во епископа Кавказского и Черноморского. Хиротония состоялась 27 октября 1857 года в Петербургском Казанском соборе, совершил ее митрополит Григорий с сонмом других иерархов.
Прожив в Сергиевой пустыни без двух месяцев двадцать четыре года, епископ Игнатий оставил ее в самом цветущем состоянии. В его управление обитель украсилась тремя новыми великолепными храмами. Из духовных воспитанников архимандрита Игнатия Сергиева пустынь дала впоследствии шестнадцать настоятелей. Сам же новопоставленный епископ Игнатий в столь продолжительное настоятельствование не только не скопил себе никакого капитала, но не имел даже собственных средств на дальнюю дорогу к своей кафедре и был вынужден искать помощи.
4 января 1858 года епископ Игнатий приехал в город Ставрополь и заступил в управление епархией. Недавно открытая Кавказская епархия была весьма неустроена. Население отличалось неспокойным, воинственным характером, поэтому первое слово святителя Игнатия, обращенное к пастве, было словом мира и любви: «Мир граду сему!..»
Первою заботой епископа Игнатия по управлению паствой было устроение богослужения в надлежащем церковном чине и восстановление должных отношений между духовенством и народом, как в городах, так и в селах. Недолго – менее четырех лет – управлял преосвященный Игнатий Кавказской епархией. За это время он посетил многие приходы, даже весьма удаленные, привел в порядок органы епархиального управления, добился повышения окладов духовенству епархии, ввел торжественное богослужение, устроил прекрасный архиерейский хор, построил архиерейский дом, перевел семинарию в новое, лучшее здание и внимательно следил за ее внутренней жизнью. Кроме того, он неустанно проповедовал. В отношении к духовенству и прихожанам владыка Игнатий был истинным миротворцем: строгий к себе, он был снисходителен к немощам ближних.
Но тяжелая болезнь не оставляла епископа Игнатия и на Кавказе, и летом 1861 года он подал прошение уволить его на покой по состоянию здоровья. Через несколько месяцев просьба его была удовлетворена, и он вместе с несколькими преданными учениками переехал в Николо-Бабаевский монастырь. При отъезде из Ставрополя, так же как и прежде из Петербурга, у преосвященного не имелось собственных денежных средств, он должен был опять прибегнуть к посторонней помощи, чтоб рассчитаться с некоторыми долгами и покрыть путевые издержки.
Во время пребывания своего на Кавказе преосвященный не оставлял своих духовно-литературных трудов. Кроме устно сказанных проповедей, он написал здесь почти всю книгу «Приношение современному монашеству».
За заслуги перед Отечеством преосвященный был удостоен монаршей награды – орденского знака святой Анны 1-й степени. В Николо-Бабаевский монастырь преосвященный приехал 13 октября 1861 года. Сопровождавшие его лица – духовные чада – составляли одну духовную семью и их дружный образ действий скоро повлиял на весь внутренний и внешний строй обители. Ко времени приезда владыки Игнатия в Николо-Байбаки монастырь находился в упадке. Не было даже продовольствия, и обитель имела большие долги. Многие здания, в частности соборный храм, пришли в ветхость. Природный ум, практичность и многолетний опыт позволили владыке в короткий срок улучшить материальное положение обители, произвести капитальный ремонт зданий и даже построить новый храм в честь Иверской иконы Божией Матери. В первый год по прибытии владыки Игнатия на Байбаки его посетил старинный друг М.Чихачов, и это их свидание было последним в этой жизни. Обоими было признано, что М.Чихачову не надо оставлять своего места жительства – Сергиевой пустыни, в которую он пожертвовал все свое состояние и пользовался в ней всеобщим уважением братии. Живя на покое в Бабаевской обители, свободный от служебных занятий, епископ Игнатий все свободные часы дня отдал пересмотру и пополнению своих аскетических сочинений. Здесь он написал «Отечник» и завершил «Приношение современному монашеству». Множество назидательных писем владыки относится именно к этому периоду.
Свои сочинения сам святитель разделил на такие группы. Первые два тома – «Аскетические опыты», включающие статьи, в основном написанные в Сергиевой пустыни; третий том – «Аскетическая проповедь», куда вошли проповеди, произнесенные на Кавказе; четвертый – «Приношение современному монашеству». Пятый том – «Отечник» (был издан уже после смерти епископа Игнатия). Эта книга содержит высказывания древних подвижников и примеры из их жизни. Все творения святителя в целом изображают православный христианский подвиг в его порядке, постепенности, научают полагать прочное основание для делания евангельских заповедей, покаяния и покаянного плача.
Задолго до своей кончины преосвященный Игнатий стал готовиться к ней. В августе 1864 года он говорил своему брату Петру Александровичу: «Прошу, когда я буду умирать, не вздумайте посылать за доктором, дайте мне умереть христианином – не подымайте суматохи». Наступил 1866 год, владыка так ослабел, что все приезжавшие к нему поражались, видя его. Но за столько лет болезни все, казалось, привыкли видеть его хотя и больным, но всегда подтянутым и бодрым. Несмотря на различные недуги, о которых владыка сообщал иногда окружающим, никто не слышал от него ни стона. Он не раз говорил, что, заставляя себя не стонать в болезнях, приучал себя претерпевать все находящее. По обычаю Афонских подвижников святитель Игнатий не раздевался ни днем ни ночью до самого часа кончины и этим внешним порядком он как бы скрыл от окружающих самую опасность своего положения и свою близость к кончине.
16 апреля 1867 года в день светлого Христова Воскресения, совершив литургию, преосвященный так утомился, что его с трудом довели до келлии. В этот же день он объявил окружающим, что после вечерни никого уже принимать не будет, потому что ему необходимо готовиться к смерти. На другой день 17 апреля преосвященный стоял литургию в алтаре и отслужил благодарственный молебен, причем читал окончательную благодарственную молитву с таким сильным, глубоко благодатным выражением, что обратил на это общее внимание. Это была последняя служба святителя Игнатия. Больше он уже не выходил из келлии, и силы его заметно слабели. В последние дни жизни владыка был воодушевлен ко всем необычайной милостью, как бы растворенной жалостью. Эта милость и с нею неземная радость сияли на лице болящего. Полный благолепного смирения прощаясь с келейниками, владыка просил прощения у них поклоном до земли.
30 апреля 1867 года в Неделю жен-мироносиц перед благовестом на позднюю литургию, около 8 часов утра, преосвященный Игнатий мирно отошел ко Господу.
На шестой день после смерти преосвященным Ионафаном, епископом Кинешемским, было совершено отпевание по пасхальному чину при огромном стечении народа. Все удивлялись мягкости рук и вообще покойному положению тела почившего. Отпевание скорее походило на торжество, чем на погребение. Гроб с телом святителя был обнесен вокруг собора и при пении «Христос воскресе» опущен в землю в Малой больничной церкви в честь преподобного Сергия Радонежского и святителя Иоанна Златоуста у левого клироса.
Замечательно, что в этот же праздник – Неделю жен-мироносиц скончался и преподобный Нил Сорский, известный делатель умной молитвы, написавший правила жизни для современных ему монахов. Этим как бы подтверждается замечательное сходство внутреннего подвига святителя Игнатия с подвигами основателя древнего скитского жительства в России.
Интерес к личности и творениям святителя Игнатия огромен, не угасает и почитание сего угодника Божия в православном народе. В наше скорбное многомятежное время святитель Игнатий является лучшим духовным руководителем, лучшим примером того, как в жизненном водовороте человек может сохранить верность Христу. На Поместном Соборе Русской Православной Церкви, проходившем 6—9 июня 1988 года, святитель Игнатий канонизирован «за святость жизни, которая раскрывается в его творениях, написанных в духе подлинного православного святоотеческого предания. Они продолжают и ныне оказывать свое благотворное влияние на всех ищущих пути христианского спасения».
Назад к списку
.jpg)
